— Чушь какая! Он слишком молод, — возмутилась Эмма, но не устояла перед возможностью уточнить: — Зато невероятно сексуален.

— Да… возможно, но поверьте, вашей подруге Франческе не слишком понравится, что вы пытаетесь совратить ее малыша.

Эмма от неожиданности споткнулась.

— Ее малыша?

Кенни ловко подхватил ее и повел в танце.

— Не говоря уже о том, как будет разоряться антихрист. Он невероятно гордится своим сыном.

— Это их сын? — охнула Эмма. — О Господи, она всегда зовет его «Тедди». Я как-то не связала…

— Теодор Дей Бодин. Единственный сын Франчески и сами знаете кого.

— Я всегда думала, что он моложе. В жизни не предполагала…

— Ну так вот, подумайте хорошенько, пока не поздно, мисс Умница, потому что он определенно не ребенок. Руки прочь!

— Я вовсе не собиралась соблазнять его. Он достаточно юн, чтобы быть моим учеником. Как вы можете намекать на подобные гадости?

— Должен ли я напомнить о неприятном инциденте, имевшем место две ночи назад?

— Это совсем другое. Я собиралась заплатить вам.

Кенни хмыкнул и передвинул руку, лежавшую на ее спине, немного ниже. Случайно или нет, но теплая ладонь легла как раз на участок обнаженной кожи между поясом брюк и блузкой. Эмма вздрогнула.

Голос Кенни, чуть хрипловатый, невыразимо чувственный, проник в ее сознание, чаруя, околдовывая…

— До этой минуты мне в голову не приходило, что вы так отчаянно томитесь по сексу и готовы ради этого даже залучать в сети порока невинных детей, — театрально продекламировал он.

— Вряд ли его можно назвать…

— Что же, наверное, мне придется отказаться от своих принципов и затащить вас в постель.

Эмма снова споткнулась, и Кенни насмешливо покачал головой.

— Хотя, если быть честным до конца, не знаю, по силам ли мне тяжкий труд уничтожения вашей сами знаете чего. Но как ни крути, а в жизни каждого мужчины наступает критический момент, когда он обязан пожертвовать собой ради блага сильной половины общества.

Эмма злобно ударила его каблуком по ноге.

— Прошу прощения.

— Вы сделали это специально!

— Вот уж нет!

Кенни, ничего не ответив, испустил терпеливый вздох и одновременно сунул большой палец под нижний край ее блузки.

— Ладно, считайте, вы победили. Я позволяю вам оттянуться со мной.

Даже понимая, что он шутит, Эмма поежилась. В животе сразу потяжелело. Но она все еще держалась. Так просто он ее не возьмет! И вообще, не стоит ли схватить с ближайшего столика кружку с пивом и вылить ему на голову? Есть ли предел самоуверенности этого человека?

— Спасибо, но я не хотела причинять вам беспокойства. Он привлек ее к себе еще ближе, так что груди уперлись в его торс.

— Никаких затруднений. Я просто лягу и предоставлю вам выполнять "всю работу. Вам это наверняка понравится больше. — И прежде чем Эмма сумела придумать достойный ответ, Кенни остановился. — Ну вот, только этого не хватало. Стоит только немного расслабиться, как…

Эмма проследила за направлением его взгляда и с удивлением увидела растрепанного мужчину лет тридцати двух, в рабочих брюках из грубой ткани, мятой темно-синей с фиолетовым отливом рубашке и очках в проволочной оправе. Он приблизился к столу, за которым сидели Тед и Тори. Тед немедленно поднялся и с искренней радостью протянул руку. Однако Тори не проявила особого восторга. Она медленно выпрямилась и пронзила вновь прибывшего убийственно злобным взглядом.

— Это Декстер О’Коннор, — пояснил Кенни. — Наследник «Ком нэйшнл», нареченный Тори и самый большой кретин во всем Уайнете, штат Техас. Тед — единственный во всем округе, кто способен разобраться в том, о чем он говорит.

Декстер напомнил Эмме Джереми Фокса. Оба выглядят симпатичными неряхами, хотя Декстер выше и тоньше. Костлявое лицо типичного ученого немного вытянуто, но достаточно привлекательно. Высокий умный лоб, широко расставленные глаза, взъерошенные каштановые волосы. Именно такой тип мужчин всегда нравился Эмме.

Кенни разжал руки.

— Нам лучше поторопиться, прежде чем Тори откусит от него слишком большой кусок и бедняга истечет кровью на глазах изумленной публики.

Он ринулся к столу, как карающий ангел.

— Какого черта вы тут делаете, О’Коннор?

— Декс пришел сюда, чтобы увидеться со мной, — вступился Тед. — Вы и Тори здесь лишние, так что убирайтесь. Леди Эмма, вы можете остаться.

— Спасибо, — улыбнулась Эмма.

Тед представил ее, а Декстер удостоил коротким, но внимательным осмотром и вежливым кивком. Что-то в его манерах импонировало Эмме. Он стащил очки и, поморгав красивыми серыми глазами, принялся протирать стекла платком.

— Собственно говоря, я не против того, чтобы Виктория и Кеннет тоже остались. Пока мы все здесь, думаю, удастся достичь некоторого взаимопонимания.

— Слышал, Кенни? Взаимопонимания! Ей-богу, выражается так, словно проглотил целый оксфордский словарь! И клянусь, Декстер, если еще раз назовешь меня Викторией, я тебя придушу.

— Сомневаюсь, что это возможно. — Он сунул платок в карман и надел очки. — Я куда выше и сильнее.

Тори обмякла и, скорчившись, схватилась за голову:

— Иисусе… ну что за болван!

— Зато сообразительный болван, — возразил Тед. — И в отличие от тебя Декс честно заработал свою долю фамильных денег.

— Заткнись, маленький свинтус, — оборвала Тори и потянулась за сигаретой, но Декс преспокойно отнял у нее пачку.

— Мне на самом деле не нравится, когда ты куришь, Виктория.

— Ну все, ты меня достал! — воскликнула она и, вскочив, бросилась на него. Кенни едва успел схватить ее за талию.

— Уймись. Ты ведь знаешь, как неприятно, когда одежда забрызгана кровью. — Он стиснул руки и бросил на Декстера предостерегающий взгляд. — Тебе лучше убраться, Декс. Не знаю, долго ли смогу удерживать ее.

— Не вижу причин уходить, — запротестовал Декстер. — Мне необходимо кое-что обсудить с ней. Правда, скрывать нам нечего, так что вы все можете слушать на доброе здравие.

Когда яростные вопли Тори заглушили музыку, Тед не выдержал и вскочил:

— Ты прав, Кенни. Кому-то нужно хорошенько отполировать ей задницу. Я утащу ее и подожду, пока она не остынет. Правда, ужасно не хочется.

И он с тяжелым вздохом схватил Тори под мышки и рванул на себя.

— Пойдем, поиграем в фусбол[17]. Только на этот раз ты позволишь мне выиграть.

Тори, смерив напоследок Декстера презрительным взглядом, удалилась в сопровождении Теда.